Форум » Южное крыло » Игровая комната » Ответить
Игровая комната
Кредис: Небольшая комната, если чем и примечательная, так это способностью изменить себя в угоду реальности игры. Обычно же - выдержанная в стиле раннего ренессанса обстановка, со столь любимым камином. Теплые тона оббивки кресел, занавесей, дерева в элементах декора. Неизменная глиняная миска с яблоками на столе. Колода карт, заляпанных воском свечей. Стаканчик с костями. Несколько картин на стенах, разных по размерам и оформлению, почти всегда - разных. Ростовое старое зеркало в бронзовой оправе. И спящий в кошачьей корзинке гремлин.
Ответов - 42, стр:
1 2 All
Кредис: Пришел, уселся, рассказывает так, чтобы слова повисли в воздухе и достигали ушей каждого нового существа, которое сюда войдет. - Это не азартная игра. Но это возможность немного поразмяться. Предлагаю немного поимпровизировать. Суть вот в чем. Ведущему, к примеру мне, задают тему. Хотя бы "скандал в дружном семействе". Я же должен изобразить на эту тему монолог-импровизацию. Не очень длинную, не очень скучную. Можно привлекать снующих тут повсюду гремлинов и пользоваться магией. Например, я бы в ответ на эту тему сочинил что-то наподобие балета под ритм бьющихся тарелок. Когда же публика импровизацию примет, я выберу следующего ведущего и назначу ему тему. И так по цепочке.
Кэлпи: - Хотелось бы импровизацию на тему "Счастливого обретения через преодоление". Форма любая. Сел смотреть.
Кредис: Задумался. Прошел из угла в угол, похрустел костяшками пальцев. Присел, наклонил голову, поманил гремлина. Когда тот подошел с опаской, зашептал тому что-то на ухо. Гремлин закивал быстро-быстро, осклабился до ушей, позвал сородичей, и вот - посреди комнаты живой заслон из нечисти, а из-за него доносится, вначале едва уловимый, а после все более и более отчетливый аромат кофе. Хмурится. Подошел и так. Подошел и эдак. Не пускают гремлины. Пляшут, скалятся. Тогда хлопнул громко в ладоши - глядь, в руках большой шар для боулинга. Наклонился и запустил в гремлинов. Те, не дожидаясь, пока попадет по ним орудием, разбежались в стороны, давая доступ к исходящему ароматом кофе, корицы и мускатного ореха кофейнику. Уселся на пол, рядом с вожделенной добычей, скрестил ноги, вынул из воздуха небольшую чашечку. Налил. Пьет с блаженным выражением на лице. Если импровизация принята, то вам, господин Кэлпи, тема: "Борьба с искушением".
Кэлпи: - Искушение безнадежностью, - кивнул. Распахнул окно, встал на подоконник, поймал ветер в лицо. Вцепился пальцами в рамы. Наклонился вниз почти весь оказавшись за окном и держась только за потрескивающую деревянную раму. Один за другим разжимает пальцы. Передернулся весь от отвращения и отшатнулся от окна обратно. За граница оконной рамы. И захлопнул окно, спрыгивая с подоконника. - Принято?
Кредис: Посмотрел внимательно, почти рванулся. Потом медленно кивнул. - Принято.
Кэлпи: Борьба должна заканчиваться в нашу пользу, - кивнул. - Если не против, задам тему "Скандал на поминках"
Кредис: Озадачился всерьез. - Надо подумать, - ходит по комнате, думает.
Кредис: Остановился. Опять поманил гремлина. Тот, выслушав, послушно закивал и шлепнулся на пол, вытянув лапки, которые постепенно стали обрастать шерстью. У гремлина вырос большой пушистый хвост, усы. Уши уменьшились и тоже покрылись рыжеватой шерстью. И вот - ни дать ни взять - лежит на полу большой котяра. И видимо, бедное животное все же померло. А под кончиком хвоста у котяры притаился кусок сыра. Сам потер переносицу и оглушительно чихнул. Чих оказался настолько потрясающим основы, что вместо человека по полу разбежалось штук пять мышей. Они забегали по полу, засуетились, ткнулись в кота - испугались, кинулись врассыпную. А после осторожно, бочком, подобрались к лежащему неподвижно зверюге. Ткнули носом. И так. И эдак. Пощекотали нос хвостами. Запищали хором, дружно. А после выстроились в подобие процессии и затянули что-то писклявыми голосками. Каждая по очереди. И лишь один, самый маленький мышонок, не принимал участия в общем действе. Он, старательно упираясь лапками, тащил из-под хвоста котяры сыр. Слышно было даже, как сопит от усердия. Когда большие мыши заметили такое отступление от этикета, мелкий почти полностью вытянул сыр и успел набить лакомством щеки. Поднялся страшный писк, мыши кинулись на невежу. Тот бросился от них. А следом за шумящей братией подскочил и котяра, кинулся в самую кучку. Мыши - врассыпную. Мышонок - в угол. Финал катавасии остался темен - через секунду на полу уже сидел человек и гладил кота. А еще через секунду он же отпускал гремлина, наподдав ему по заднице в благодарность.
Кэлпи: Рассмеялся. -Браво, господин режиссер. Теперь жду ваше задание.
Кредис: Раскланялся - кому ж не нравится получать лестные отзывы. - "Отдых в середине долгого пути", - предложил.
Кэлпи: Задумался. Повел рукой, заставляя посредине зала заплескаться реку. Где-то вдали раздался собачий вой на три голоса. Сам замерцал тенью и подошел, сел на камень у берега реки, подбрасывая в пальцах монетку. В один обол.
Кредис: - Принято, - кивнул, отошел на всякий случай от реки подальше.
Кэлпи: Убрал Стикс так и не дождавшись Хирона, вышвырнул монетку. - Тогда вам, - почесал переносицу, - "погоня за истиной"
Кредис: Смеется. - Хорошо. Погоняемся. Правда, будет несколько пафосно - предупреждаю. На этот раз не стал никого звать. Смотрит куда-то вдаль. Кладет руки на сердце, словно смертельно влюблен. Делает несколько шагов вперед, потом потерянно озирается, на лице - страдания. Потом - тоже несколько шагов в сторону, назад, опять в сторону. Ходит кругами, будто заблудившийся в лабиринте. Прикрыл глаза ладонью, показывая что слеп. Выражая отчаяние, символически вырывает у себя клок волос. А после падает на колени, будто окончательно сломлен. Проходит минута. Медленно поднимается, на лице выражение полного, граничащего с безумием, счастья. Прячет что-то в ладонях. Поднимает руки, медленно разводит пальцы. Со все еще сомкнутых ладоней взлетает светлячок.
Кэлпи: - Да, - кивнул, - наверное можно и так. Принято.
Кредис: - Наверное, - чуть улыбнулся. - А для вас - "Трудности выбора".
Кэлпи: Кивнул, чуть улыбаясь, достал из бара бутылку джина. Налил в стакан. Подумал. Взял из рук гремлина стакан с колой в котором позвякивал лед. Пригубил колу. Понюхал джин. И, махнув рукой смешал все в одной посуде, делая коктейль.
Кредис: - Принято. Угостите?
Кэлпи: - Конечно, - разлил получившийся коктейли на два стакана, предложил. - Тогда вам... наверное немного сложное... "обняли воды тьму души моей".
Кредис: - Не столько сложное, сколько и правда требующее обдумывания, - взял стакан, уселся в кресле, прикурил, пускает дым, думает.
Кэлпи: - Я могу чем-то помочь? - поднял голову.
Кредис: - Нет, нет, - улыбнулся. - Ну разве что своим присутствием. Я отчего-то вспомнил старые добрые времена, когда меня звали иначе и мы все были в несколько иной обстановке.
Кэлпи: - И что эти времена шепчут теперь? -улыбнулся.
Кредис: - Об уюте, - пустил дым. - Наверное, благодаря их шепоту я и придумал вот это. С вашего разрешения, я буду метафорически буквален. Настроение. Подошел к полкам и взял в руки пустую чашку. Смотрит туда долгие минуты, во время которых чашка наполняется черным кофе - аромат густой, резкий, сильный, горький. На грани. Кажется, еще немного и горечь станет неприятной. Но до этого не доходит. Баюкает чашку в ладонях и медленно опускается на колени, туда, где по полу сначала еле заметно, а потом все более отчетливо течет призрачный, с белесыми струями, ручеек. Запускает чашку, из которой чудом не проливается кофе, по седым волнам, словно кораблик. И долго смотрит вслед.
Кэлпи: - Да, - кивнул. - Да.
Кредис: - Крутится выражение в голове. "Ласковая сталь". Осознаю полностью, что бредово, а потому если не подойдет - поменяю.
Кэлпи: Камин вспыхнул болезненно ярко, превращаясь в чан с расплавленным металлом. Запузырились на поверх темные пятна, оседая со вздохами, когда оплавки растворялись в остальной массе. Вынырнула маленькая острая ящериная головка. Чихнула смешно. Забралась, на один из оплавков. Тронула языком светящийся жидкий металл. И нырнула обратно, в ласковые объятья родной стихии.
Кредис: - Красиво, - улыбнулся широко и искренне. - Очень. Спасибо вам.
Кэлпи: - Тогда чуть позже жду назову следующую тему. Пока коснулся стаканом стакана.
Кредис: - Непременно, - чокнулся, пьет.
Кэлпи: Достал из воздуха сигарету, посмотрел на нее пристально и табак задымил, загораясь. Сделал еще глоток. - А вот например такая тема... "детство злодея"?
Кредис: Смеется - Какая забавная тема. Попробую. Уселся на пол. Похлопал по ковру, где тут же появилась деревянная кукла с выпученными глазами. Режиссер достал откуда-то из-за пояса вилку, стал отковыривать глаз. Потом - второй. Потом руку. Потом ногу. Потом сходил за посудой. Аккуратно сервировал стол. Похлопал рукой по полу - там появилось множество игрушек. Рассадил всех кружком. Каждому положил часть тела. Сам повязал шею салфеткой. Задумался. Произнес пискляво: - Братец, иди сюда, будем обедать. Или, - понизил голос, - я буду обедать твоим медведем!
Кэлпи: Рассмеялся. - Экий педантичный злодей, спасибо, принято.
Кредис: - Вот какой уж вышел. Предлагаю "Как добыть себе ужин".
Кэлпи: - Хорошо, - кивнул, задумался. Хрустнул шеей, меняя облик. Стал ниже ростом, приземистее, ноги стали голенастее, а руки длиннее. В общем, вылитый кобольд. Подхватил кирку и подошел к стене, которая стала каменной, таким выходом породы с различными жилками всяческих минералов. Прощупал длинными пальцами камень. Лизнул даже, определил место, где ударить и стал увлеченно выдалбливать выемку, чтоб добраться до особо вкусной жилки. Отвалил себе порядочный кусок мягкого сланца, желвачок сердолика и парочку прожилок тусклого золота. Кусочек кисленького пирита. Уселся, разложил перед собой добытое и широко, во всю пасть ухмыльнувшись, отправил туда первый кусочек, перемалывая в крошку мощными челюстями. Улыбнулся, изменяясь обратно. - Добыл?
Кредис: Поаплодировал даже. - Вполне. Тема "В городском парке сломалась мокрая ветка"
Кэлпи: Махнул рукой, заставляя одну из стен исчезнуть, становясь стеной дождя, за которой проступают едва тронутые осенью листья. Провел рукой по волосам и шагнул под дождь. Немедленно вымок с головы до ног, задрал голову, позволяя дождевым струям закрывать лицо прозрачной маской бегущей воды. Только стекла круглых очков чуть припотели от тепла тела. Шаг, еще шаг. Ни шагов, ни дыхания не слышно за шумом отверзтых небес. Кривой росчерк молнии. Гром. Склон, резко ушедший из под ног. Дождь размыл берег небольшого озерца и подточил дорожку, заставляя ее обрушится под весом человека. Только рука хватается за молодую буковую поросль. Секунда, и треск. Сломалась ветка.
Кредис: Шагнул под дождь, прямо в озеро, не замечая воды, мгновенно набравшейся за шиворот. Остановился у берега по пояс в воде и грязи. - Вы увлеклись. Протянул руку, помогая выбраться. - Получилось слишком уж реалистично. Щелкнул пальцами, отчего на берегу, повыше от реки, зажегся, стреляя искрами костер, рядом с которым оказались несколько бревен и большая куча хвороста. - Теперь, - выбирается, помогая, на берег, к костру, - сушиться придется.
Кэлпи: - Даже нарочитость должна быть правдоподобной, - чуть кивнул, опираясь на руку и вышагивая с усилием с заиленного озерца. Поманил кого-то издалека и через полминуты к разгорающемуся костру приковыляла вразвалочку парковая скамья, загребавшая осенние листья гнутыми ножками. Встряхнулась, освобождаясь от капель, и подставила резную спинку теплу огня, стараясь просушиться. С легким выражением неудовольствия дрогнув темным кругом сучка на верхней планке спинки приняла на себя вымокшее до нитки тело. - Тогда тема вам, - почесал переносицу под мокрой дужкой очков, - "три желания и сломанная спица".
Кредис: - Спица, спица, спица... - пробормотал задумчиво, извлекая из воздуха какой-то потрепанный кожаный портфель, набитый неизвестно чем. Шлепнул портфель на мокрую траву, уселся на него. Вытянул из портфеля блестящую стальную спицу, рассматривает, вертит в руках, заставляя отбрасывать блики. - Знаете, как проколоть спицей воздушный шарик так, чтобы он не лопнул? Сжал кулак, потом развел в стороны пальцы - на ладони заиграл всеми цветами радуги мыльный пузырь. Ткнул в него спицей. Пузырь лопнул с громким хлопком, обдав лицо режиссера мыльными брызгами. - Приклеить скотч на место укола, - сказал таким тоном, будто комментировал происходящее. - Во всяком случае мне так говорили. Он встал, подошел к костру и пошевелил спицей уголья, выбивая искры. Те затанцевали, складываясь в причудливый фейерверк. Положил, словно фокусник, спицу на палец, балансирует. - Раз. На одном конце появился огонек. Холодный, как огни Эльма, он дрожит, переливается, меняется, принимает форму... большой кружки. Форма даже пахнет очень реалистично - горячим шоколадом. Палец придерживает конец спицы, стобы та не опрокинулась под тяжестью. - Два. На втором - тоже огонек. Тоже растет и принимает некую форму. Изящная коньячная рюмка. Коньяк ароматный, терпкий, тоже играет бликами - слишком ярко для простого коньяка в обычной рюмке. Теперь и кружка, и рюмка дивным образом уравновешивают друг друга, а Кредис изображает эквилибриста. - Три. Точно над пальцем образуется еще один огонек. Он мерцает, трепещет, его контуры непостоянны. И, кажется, вот-вот можно угадать черты лица... Треск, спица ломается, повисает на пальце, а огоньки расплываются в воздухе, смешиваясь с искрами. - Чего-нибудь горячего? - спросил после паузы.
Кэлпи: - Горячего... Внутренне или внешне? Достал из кармана длинный тонкий шарф и закутал горло. - И, ваша очередь выбирать тему.
Кредис: - Возможно и то. и это. Например. созерцание огня часто греет душу, а сами языки пламени - тело. Если уж рассматривать все возможности, - глянул на движение, которым укутывали горло, - есть такое явление, как горячий напиток. Я спрашивал как раз о нем. Хотите? Разжег огонь поярче, присел, ворошит угли. Задумался. - Здесь и сейчас. Прохладно, зашло солнце. Немного сыро. Хочется согреться. Остальное на ваше усмотрение.
полная версия страницы