Форум » Южное крыло » Буфет » Ответить
Буфет
Архивариус: Здесь, как и в большинстве помещений Дома, все изменчиво - меняются размер, освещение, конфигурация. Даже структура стен. Порой они из цельного камня, порой - это бетон, покрытый краской. Порой - темное стекло, за которым клубится странная дымчатая субстанция, которая плавно принимает оттенки всего видимого спектра. Иногда стены и вовсе задрапированы различной тканью. Но не стоит уподобляться Полонию и прятаться за портьерами. Единственное, что неизменно в буфете - это камин и стойка бара. Камин меняет вид и форму, но наличествует всегда. То же и с барной стойкой, которая порой то похожа на некий древний алтарь, а то производит впечатление выкидыша хай-тека. За стойкой - таково свойство Дома - постаравшись, можно найти любую еду и напитки. Важно лишь правильно сформировать желание. Постоянна и обслуга буфета - это мелкие гремлины, которые как-то случайно появились тут, да так и прижились. Обладатели довольно пакостного характера, они тем не менее поддерживают вверенное им помещение в относительном порядке. А порой даже выполняют пожелания посетителей.
Кредис: - Премьера идет. В процессе, - улыбнулся. - Как и жизнь форума, впрочем. И спасибо за украшение буфета.
Каланте: - Замечааательно.. - тонкие губы растянулись в улыбке, - Приятно находить вещи на тех же местах, где их и оставил. Надеюсь если из буфета я переберусь в зрительный зал, вы, уважаемый режиссер, возражать не будете?
Кредис: - Перебирайтесь, - кивнул. - Отчего ж мне возражать? Встал. - Прошу меня извинить - мне пора идти. Увидимся в зрительном зале. Вернее, я увижу вас.
Каланте: - О, в моем случае никогда не лишне справится о возражениях... но оставим, раз таковых нет. Не смею задерживать, спокойной ночи. Скосился на режиссера, провожая взглядом до входной двери.
Каланте: Вытянул из держалки салфетку и принялся на ней чиркать, сидя в опустевшем баре и побалтывая ногой. Сначала с краю салфетки появилась схематично набросанная шариковой ручкой елочка. Перо закрутилось, почти на месте, описывая бессмысленные круги, покуда Кел размышлял, что же прибавить к елке, и сама собой из синего клубка линий получилась белка, сидевшая головой вниз на стволе, а хвост ее так и ходил ходуном. Белка зацокала, выражая недовольство. Кел тоже поцокал белке и нарисовал еще одну, длинными, легкими прыжками с поджатыми лапками и распушенным хвостом, перебегавшую белое поле салфетки. Остановившись у края она села столбиком на снегу. Ее черные глазки сверкали злобно, а хвост подергивался. "Я не люблю черных белок - они вылитые крысы" подумал Кел, но все равно закрасил белку дочерна, "серые или коричневые гораздо красивее, и хвосты у них пушистее". Но эта белка точно была черной. Остановившись, он взялся за рюмку, еще не тронутую, и опрокинул в рот одним движением. Потом он еще посидел в баре, разукрашивая свой рисунок крестиками снежинок и грызя ручку. Стрелки часов на стене уже подползали к утру... Кел ушел на рассвете, а на стойке осталась сидеть черная нарисованная белка.
Кэлпи: Взмахом руки превратил буфет в устланную шкурами пещеру, мрачно сел у огня, поддернул манжет и потянулся сигаретой в угли.
Кредис: Осмотрелся с интересом, подвинул себе шкуру, уселся неподалеку от огня. Нашел ветку, подождал, пока разгорится кончик, прикуривает не спеша. - Заказать гремлинам наскальную живопись? - с интересом.
Каланте: Образовался на шкуре, сразу приняв фотогеничную позу. - Не помешаю вашему суровому одиночеству?
Кредис: - Нашему одиночеству - нет, - пыхнул дымом.
Кэлпи: - Доброй ночи, - кивнул пришедшим, откинулся на шкуры, выпустил дым в потолок. - Наскальная живопись очень украсит стены, я думаю. В стиле примитивизма. Что-нибудь незатейливое... Повернул голову. - Если рядом кто-то есть, то это уже не одиночество.
Каланте: - Да, тут об одиночестве уже речь и не идет... Пожмурился на наполняющиеся живыми душами окрестности и улегся на на шкуре ничком, заложив ногу на ногу а потолку бы и вправду росписи не помешали...
Кредис: - В стиле примитивизма, - повторил гремлинам заказ, подтянул ногу, уселся удобнее на камне, курит, смотрит на то, как под когтистыми лапками проступают очертания быка и охотника. У охотника кривые короткие ноги и большие уши с острыми кончиками...
Кэлпи: Вытащил из-под одной из шкур флягу с чем-то остропахнущим корицей и изрядно приложился. - Можно еще мамонтов, издыхающих от ... - задумался над причиной, - глобального потепления. Предложил сюжет, удовлетворен.
Каланте: Изогнув шею, посмотрел на картинку к верх ногами - Не даром говорят, художник всегда рисует сам себя...
Кредис: - Можно, - согласился пространно. Посмотрел на флягу. Порылся в карманах. Извлек нераспечатанную пачку сигарет. Вскрыл. Вытянул фольгу. Сложил веером. Встал, забрал у одного гремлина палку и горшок с сажей. Намалевал в стиле крайнего примитивизма мамонта - вверх ногами. Присовокупил к нему - на пузо - веер из фольги. Веер держится чудом и на честном слове.
Кредис: Услышал реплику о художнике, искренне хохочет.
Кэлпи: Когда в кромешной ночи злой бык копытом стучит и я в небесных огнях бегу от него, злой ветер в острых рогах свистит, и мечется страх, копыт звонкий грохот звезды дробит, и вот Вдали заблистает град — и бык отходит во тьму назад, он чует других и страшно ему. А я под своды дворца вхожу и дух там перевожу, а яростный зверь окунается в тьму. Процитировал вспомнившееся, курит, беззаботно стряхивая пепел на шкуры. - Да, символ глобального потепления берет за живое, - не смог не признать. - А гремлины несомненно похожи.
Каланте: Продолжает наблюдать творческие порывы присутствующих: на неожиданное веселье приподнял прямую, черную бровь. - Господин художник... - вывернутая шея начала затекать, - а позвольте поинтересоваться аллегорическим смыслом веера из фольги? Я как-то не улавливаю.
Кредис: Слушает, как ритмичные отзвуки ускользают прочь - из-под каменных сводов. - Спасибо за лестную оценку. Гремлины на этом тоже поклонились. - И в самом деле достойный ответ на живопись, - улыбнулся.
Кэлпи: - Оно очень... аллегорично, - пояснил и самому себе мало понятную символику, - видимо что-то связанное с углом отражения солнечных лучей, которые оставляют в атмосфере большее количество тепла... Докуривает с сожалением. - Ну, может не стоит ограничиваться одним-двумя шедеврами? Может, что-нибудь еще?
Каланте: - Угол падения равен углу отражения - всплыло откуда-то из остатков мозга, но последнее предложение понравилось - а давайте поиграем в игру... один начинает рисунок и оставляет не законченным, следующий продолжает по собственному усмотрению, и дальше следующий. В итоге посмотрим к чему это приведет.
Кредис: - Аллегория самая простая, - все еще посмеивается. - Мамонт пытался спастись от жары веером из фольги, но не осилил нагрузки и, как видите, скончался. Все по заказу. - Присоединяйтесь в таком случае. Гремлины попробовали свое видение, я тоже. Даже возникла мини-дискуссия о живописи. Например вот тема возвращения с охоты с добычей не раскрыта. Или встреча с хищником.
Кэлпи: - Идея хорошая, - придремывает вытянувшись на шкурах, - но, боюсь, я ее воплотить в жизнь смогу несколько позже. Откровенно устал. Извиняющесь кивнул и укрылся шкуркой полегче. - Может, встреча хищника с хищником?
Каланте: - Он бы еще тазиком в бане спасался от пара... - проворчал, вворачивая шею на место и ставя мир обратно с головы на ноги, - давайте тогда я начну. Потирая шею принял положение на карачках и подполз к чистой стенке, благо он рядом. Взял у гремлина сажевую кисть, почесав черенком в затылке для стимуляции творческих процессов. В результате на стене получились две долговязые, длинноногие фигуры одна за другой. На плечах у них лежала палка. С палки свешивалось животное, отдаленно напоминающее парнокопытное, а-ля антилопа. - Вот. Добыча.
Кэлпи: Нашептал что-то гремлину и тот ответственно намалевал рядом торжествующе прыгающие палочки и овалы изображающие собаку.
Кредис: - Это же мамонт. Вот и вымер, как известно. Развел руками. Осмотрел произведение. - Похоже, - прокомментировал. - А из рогов потом сделают первую в мире лиру. Вероятно. А может быть и нет. Может, приспособят для сушки шкур. Кивнул уставшему, присел рядом, выбросил окурок в огонь. - Красочных снов. Раз уже речь зашла о живописи. Поднялся. - Увы, я не могу продолжить картину - мне уже пора. Доброй ночи. Затушил сигарету, помахал рукой присутствующим и исчез.
Каланте: Кел проследил за дистанционным рисованием забравшегося под шкуры искривив в полу улыбке кончик губ. Овалы весело прыгали вокруг туши на палке... как вдруг... издав тихое "ой", он указал на рисунок. Тонкой струйкой из надломаной шеи антилопы на каменный пол потекла кровь все же шея не прошла даром
Каланте: и то верно... лучше завязывать, неизвестно к чему оно может привести Подумал, оглянувшись на попрощавшегося режиссера. - И вам глубоких снов.
Кэлпи: - Добрых снов, - кивнул. Любуется жертвенным животным. - Хорошая идея. Теперь можно рисовать в два цвета. Избранный гремлин ткнул палкой в натекшую кровь и добавил штрихов, делая рисунок черно-красным.
Валет Кубков: Зашел, полюбовался на "наскальную роспись" Вспомнил о красных и черных "быках" из испанских пещер. Сел у огня. - Доброй ночи.
Каланте: - Мне как-то жуткова-то ночью в пещере рисовать кровью... я суеверен, как и любой итальянец. Поежившись отодвинулся от рисунка подальше, накинув шкуру на плечи. Но изображение, теперь бликующее маслянистыми полосами, так и притягивало к себе взгляд.
Кэлпи: - Доброй ночи, - поприветствовал из-под шкуры и даже выпростал руку с флягой. - Найдете кубок, Валет? Повернулся к почти живому теперь быку и темным его глазам. - Ночь в пещерах требует рисунков кровью, - улыбнулся, - заставляет жить острее и ярче.
Валет Кубков: Невозмутимо достает старый мятый с одного бока оловянный стакан для встряхивания "костей", протягивает к фляге. - Кровью рисовать эффектно, но недолговечно, кажется предки использовали копоть, глину, белок птичьих яиц и сок ядовитого сумаха. Кровь наверное тоже добавляли.
Кэлпи: - Я, признаться, в живописи не силен. Признался, откупорил флягу, плеснул в олово стакана, сам приложился из горла. - Знаю, что что-то надо растереть, с чем-то смешать и нанести на поверхность. На этом, то есть на поверхности, мои знания и останавливаются. Очень... поверхностные потому что.
Каланте: Цыганские черные глаза съузились под растрепавшейся, жесткой копной волос. - Дурной это знак, дурной... опасные игры. Помялся, прислушиваясь к извивающимся в груди инстинктам, втянул резко запахнувший смертью воздух пещеры. - Пойду я пожалуй, - встал - завтра рано вставать. Пояснил тщательно безразличным голосом, чтобы ни кто не подумал чего, что он боится. - Приятных снов, господа. И вышел не оглядываясь на рисунок.
Валет Кубков: задумчиво отхлебнул. - Я тоже не силен. Что-то подсмотрел, о чем то догадался. Не принципиально. Рано или поздно все на свете разотрут и смешают. Взглянул на уходящего, спокойно кивнул - Ежели игра не опасна, то и играть не стоит). И Вам доброй ночи.
Кэлпи: - И снова хороших снов, - кивнул вслед, - опасные игры от безопасных отделяет очень тонкая грань. Ткнул новой сигаретой в багровые угли, дождался, пока затлеет кончик. - Очень тонкая, - задумчиво. - Я думаю, не только разотрут и смешают, но и непременно нанесут. Иначе, какая ж это живопись?
Валет Кубков: взболтнул крепкое в стакане - Тем лучше. Оттачивает мастерство баланса. Хождение по проволоке. Чем не тренировка? услышал про "нанесут" Ответил, помедлив: - Именно это и есть "живопись". от слова "живо". Но до этого еще далеко.
Кэлпи: - Далеко до живого? Оперся на локоть, полулежа беззастенчиво разглядывает собеседника. Хлебнул еще, больше для того чтоб занять себя и согреть горло. - А какие игры вам ближе? Расскажете?
Валет Кубков: Перехватил взгляд, усмехнулся. Потому что сам не имеет никакого понятия о том как выглядит, точнее какое-то конечно имеет, но мало ли что видит собеседник. - Не до живого, а до "нанесения" на стены. Не люблю увековечивания. У меня аллергия на шерсть Анубиса). Прищурился - Игры? Любые. Только без правил. И до смерти - ну и чуть дальше, можно и не чуть. И чтобы они никогда не заканчивались - одна за другой.
полная версия страницы